Женя Маркер - Курсанты. Путь к звёздам
Не танцуют, мучаются. Друг на друга не смотрят.
Семен впервые почувствовал, что запах изо рта партнерши может вызвать у него отторжение, вплоть до отвращения. Еле выдержал этот танец и ушел, извинившись, на перекур. В эту минуту Таранов видел обрадованный взгляд Бобрина, который не сводил своих глаз с «черненькой». «Почему бы им не потанцевать вместе? Может быть она для Рыжего – пара?» – мелькнула озорная мысль.
На пороге клуба в курилке стоял Марк и пускал в небо аккуратные колечки дыма. Его грустный взгляд отрешенно уставился в ночное небо на нежные никотиновые облачка, которые медленно улетали к маленьким и бледным питерским вечерним звездам.
Таранов встал рядом и проследил за взглядом друга. «Это не южное небо…», – подумал он, и вспомнил, как поздно вечером провожал Наташу и целовался с ней под звездами у Черного моря. Высокие тонкие эвкалипты рядом с пирамидальными тополями, стрекот цикад, лунная дорожка в море и аромат цветущих акаций. Они специально выискивали забавные небесные созвездия, названия которых не знали, присваивали им свои имена, и самозабвенно целовались…
– Ты почему один? Без «ласточки?!» – вопросы Марка вернули из воспоминаний южного лета.
– Приколист! Откуда ей здесь взяться?!
– Не знаю. Но в зале я ее видел. В сером платье, кажется.
Последние слова Таранов слышал уже наверху, взбегая по клубным ступенькам. Он влетел в пестрый шумный танцевальный зал и остановился в недоумении. Где искать «ласточку» в этом пестром море пар и, подпирающих колонны курсантов, офицеров, девушек, было совсем не понятно. Семен решил передвигаться по часовой стрелке вдоль стены, и высматривать серое платье владелицы с раскосыми по-восточному глазами. В сознании всплыла картинка, которую он нарисовал весной в блокноте, и шаг за шагом пространство зала уменьшалось в поиске той единственной, что сегодня должна быть здесь, если верить Марку.
Таранов обходил группу за группой, всматривался в лица, искал ее стройную фигуру, но не находил ничего достойного внимания. Он пожалел, что сам настаивал на установке зеркального шара с прожектором; теперь милый всем полумрак стал ему не другом, а врагом. Приходилось чуть ли не вплотную присматриваться к танцующим парам и выискивать любимое лицо.
Сколько серых платьев он увидел! Каких только девушек не заметил в этот вечер! Уже дважды он обошел по периметру зал, пропустил две быстрые мелодии, а «ласточки» нигде не было. Пучик объявил последний медленный танец, и заиграла нежная, чувственная музыка. Кавалеры приглашали дам, пары начинали двигаться от стен к центру зала, и тут за широкой спиной долговязого Слона мелькнула девушка в сером просторном платье. Что-то было знакомое в том, как она спешила в свой уголок, а партнер несколько «тормозил» сзади.
Слон отводил двух девушек в противоположный от музыкального ансамбля угол. Взгляды Таранова и «ласточки» нечаянно встретились, и они узнали друг друга. Та же милая улыбка, те же искорки в глазах – память не стерла первую встречу.
Дольше разлука – радостней встреча. Таранов резким маневром обошел медлительного Слона, прищелкнул по-гусарски каблуками, немного склонил голову, протянул девушке левую руку, и первым пригласил владелицу восточный глаз. Ничего не ответив в шуме зала, она легко вручила ему легкую ладошку, и в мгновение оказалась в объятиях Таранова. Опешивший немного Слон смотрел ей в след, и почесывал затылок. По его лицу заиграла смущенная улыбка, когда он узнал в нечаянном сопернике Таранова. Он никому не простил бы эту выходку, кроме Семена.
Танец с «ласточкой» был полной противоположностью медленных телодвижений с черненькой подругой Милы. Таранов кружил в медленном вальсе, и неспешно вел девушку к центру зала. Именно там музыка и свет создавали то ощущение в танце, о котором мечталось в ночных дежурствах и карауле, в эротических казарменных грезах, что посещали его все эти месяцы поисков. Он не замечал друзей, танцующих рядом, едва слышал мелодию, и чувствовал невесомую руку, что лежала в его ладони и чуть вздрагивала от волнения. Аккуратные ноготки в розовом лаке выглядели игрушечными, когда он косил глаза влево. Вторая нежно-мраморная ручка лежала на его погоне, а там маленькие пальчики бегали по металлической курсантской букве «К», как по клавише рояля, поддерживая ритм танца.
С первым же вздохом Семен услышал нежный аромат ее тела, чуть влажного после быстрого танца с Толей. Судорожно дернулся, стараясь не прижимать девушку слишком близко к себе, что бы случайно не выдать то страстное волнение плоти, которое завладело им с первой секунды прикосновения. Они танцевали молча, только иногда он ловил на себе томный взгляд из-под ее длинных, немного загнутых вверх ресниц. Парнерша так держалась в его руках, что музыка ушла на второй, третий план, а слияние двух тел в мелодичном спокойном танце стало естественным и необыкновенно чувственным. Казалось, осуществляется давняя юношеская мечта: Семен рядом с любимой девушкой и вокруг нет абсолютно никого. Он прикрыл глаза, и голова тихонько закружилась от тепла, нежности, аромата волос с чудесными духами….
– Таранов, к командиру батареи! – голос дежурного по клубу был строг и требователен. Он стоял рядом и тихонько похлопывал курсанта по плечу. Даже незнакомый офицер понимал, что рядом происходит особенное, не совсем обычное, и не спешил выполнять приказ. Музыка уже закончилась, но пара не хотела расставаться ни на минуту. Они стояли напротив и смотрели друг на друга, как в тот первый раз при случайной встрече. – Срочно вызывают в канцелярию батареи.
К ним подошел Слон и Марк, которые все видели и слышали. Друзья взяли из рук Семена «ласточку», а старший лейтенант с красной повязкой повел Таранова на выход. В полумраке зала влюбленный курсант только успел взмахнуть ей рукой и выкрикнуть: «Я вернусь!»
Толпа расстающихся курсантов и их подруг постепенно разъединила две группы. Большинство шли на КПП, проводить приглашенных девушек, остальные – в казармы и домой. Таранов бегом направился к командиру батареи, желая быстро вернуться и узнать имя «ласточки», её адрес или телефон. Он бежал по территории училища, и клял в эти минуты все на свете: командира, уставы, дежурного, что не вовремя пришел по его душу.
Но встретиться с «ласточкой» сегодня еще раз ему было не суждено….
Глава XVI. Чудак на букву «Т»
– Товарищ майор, курсант Таранов по вашему приказанию прибыл! – доложил Семен комбату. Два офицера равного звания, в парадных кителях, увешенных юбилейными знаками и медалями за выслугу лет, сидели перед ним. «Кто вызвал, тому и доложил», – подумал загнанный бегом влюбленный, и, тяжело дыша, встал напротив своего прямого начальника.
Вызов Таранова в канцелярию батареи был связан с неординарным событием в жизни каждого выпускника политического училища. На втором курсе появились первые кандидаты в члены КПСС, а, скорее всего, секретарь парткома, который в этот день был ответственным по дивизиону, хотел ускорить это движение. Вместе с комбатом они ждали Таранова в канцелярии, играя в длинные нарды. Эта восточная игра развлекала офицеров батареи лучше, чем шахматы, пока в домино играли подчиненные.
Ситуация вполне понятна: праздничный день, учебных занятий нет, большинство курсантов убыли в увольнение. Остальные стоят в нарядах или отдыхают в клубе. Тихо, спокойно, только вдалеке звучит прощальная музыка и задорный смех танцующих, которые провожают друг друга, дышат свежим воздухом или перекуривают.
О важности вступления в партию курсанты знали по выступлениям командиров и политработников, по тому, что перспектива большинства – должность «заместителя командира по политической части», – и замполит обязан пройти этот путь. Выйти из стен училища без партийного билета мог только рьяный нарушитель воинской дисциплины, двоечник или сознательно отказавшийся от политической карьеры выпускник. Последних практически не было, а остальных – единицы.
Назначение командиром звездочки в раннем детстве, опыт работы в школьном комитете комсомола и пионерской дружине готовили Таранову традиционный путь: октябренок, пионер, комсомолец, кандидат в члены КПСС, коммунист. Трудно назвать работой организацию и проведение разных по масштабу собраний, ленинских зачетов, политинформаций, приема и исключений из своих рядов. Но в этой череде мероприятий многие люди чувствовали свою исключительную нужность и значимость. «Незаменимых людей у нас нет!» – эту присказку часто повторяли в училище, а потом и в войсках. Но в армии, как везде по стране, встречались те, кто способен продать себя на рубль дороже только потому, что он держатель печати или маленькой власти, возглавляет партком или партгруппу, умеет красиво вести собрания и четко рапортовать.
